"Ваши риски отложены": профессор Наталья Зубаревич о томской экономике

Жители Томской области пока не почувствовали влияния иностранных санкций, более того, в регионе по итогам трех кварталов 2022-го наметился промышленный рост. Как экономика переживает очередной кризис? В чем Томская область заметно отстает от своих соседей? Об этом в интервью РИА Томск рассказала профессор Московского госуниверситета, регионовед Наталья Зубаревич.

Наталья Зубаревич – профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ. Специалист в области социально-экономического развития регионов, социальной и политической географии.

– Наталья Васильевна, мы договаривались с вами об интервью на ноябрь, когда станут доступны данные Росстата. Что-то эти данные меняют в вашем представлении о состоянии российской экономики? Чем выделяется  Томская область?

– Сентябрь по сравнению с августом хуже. Это уже все понимают. Промышленное производство упало на 3%, при этом добывающая отрасль – на 4%. Доходы населения за третий квартал упали на 3,4%, то есть падение усугубилось. Если мы по данным за август говорили, что падение затормозилось, что вроде бы нащупано какое-то дно, то сентябрь показал, что нет, падение продолжается.

Как вы понимаете, на этих цифрах еще не сказался эффект мобилизации. Сейчас сказывается нарастающее воздействие санкций по углю, по древесине, но еще пока не наступило время санкций на нефть и нефтепродукты, поэтому ждем.

Если на этом фоне посмотреть на Томскую область, то по динамике промышленности, если брать январь-сентябрь, как любят власти, то там крохи в плюсе: 0,4% по России, 0,2% по Томской области. Хорошо брать с первых месяцев года, когда все росло и колосилось, очень удобный формат.

Но если мы берем чисто сентябрь, то промышленность страны – минус 3, а промышленность Томской области – плюс 1,5%. Это значит, что вас пока не затронуло падение. Но в чем? Добывающее производство – минус 5%, а это в Томской области нефть. Насколько я знаю, "Роснефть" продала свой кусок не очень большой компании, вот и минус 5. Но вас вытащила обработка – здесь плюс 3%.

– Вы говорили про "Томскнефть". Сейчас ею на паритетных началах управляют "Газпром нефть" и "Независимая нефтегазовая компания", которая принадлежит бизнесмену Эдуарду Худайнатову.

– Все, поняла. Это в рамках сделки, которую осуществил "настоящий Игорь Иванович" (Сечин) с бывшим главным управленцем "Роснефти" господином Худайнатовым. Игорь Иванович продал худшие активы хозяину "Независимой нефтегазовой компании". Эти худшие активы концентрируются в Поволжье и включают, оказывается, еще и Стрежевой. Взамен Худайнатов продал лицензию на паях на Таймырское нефтяное месторождение.

– Кто же тогда вкладывается в Томскую область?

– На фоне соседей и тем более на фоне страны, у вас беда с инвестициями. Просто беда. К сожалению, пока есть данные только за первое полугодие, и если по всей стране инвестиции показали рост на 8%, то в Томской области самый суровый спад по Сибири – минус 12%. Это означает, что в область сильно не вкладываются. Ровно такая же динамика по строительству, те же минус 12%. При этом у всех ваших соседей плюс, и в стране тоже плюс 5%.

Это означает, что инвестиционные процессы замедлились и ухудшились еще в первой половине года. Ждем данных по третьему кварталу, может быть, они что-то переломят.

– Как правило, стабильный поток инвестиций обеспечивают стройки. У нас же есть целый нацпроект по строительству жилья. Этот фактор заметен в статданных?

– Вы же понимаете, что когда жилья вводится больше, то значит, люди хотят жить в регионе, они покупают жилье. В целом по стране у нас до сих пор феерические цифры ввода: плюс 26% по отношению к январю-сентябрю. Но это эхо той самой льготной ипотеки, которую начали давать в 2020 году. Тогда девелоперы раскрутились, и вообще в январе-мае было плюс 56%, сейчас, как мы видим, этот эффект затухает.

Мощно идут вперед Новосибирск – плюс 55%, Омск – плюс 32%. А у вас скромненько – плюс 6%. Это значит, что эффект ипотеки, льготный разгон жилищного строительства, у вас затухает быстрее, чем в регионах с городами-миллионниками. Но если вас утешит, что у Кемерова минус 3%, то утешайтесь.

– Утешение слабое, если честно. А как на фоне страны в Томской области обстоит дело с потреблением?

– По стране сентябрь ухудшил динамику в торговле, не сильно, но восстановления нет. Весной все торговля грохнулась на 10%, и так держалось до лета. Летом отползли на минус 9%. Но в сентябре опять минус 10%. То есть процесс вторично запущен, и он связан и с мобилизацией тоже.

С 21 сентября народ начал как-то осторожно потреблять. Понятно, что не еду. Главный вклад в это падение внесли непродовольственные товары. Их падение – опять минус 15%. Весной было минус 17%, в августе отыгрались до минус 14%, а сейчас опять минус 15%.

В Сибири динамика какая-то удивительная, я ее понять не могу. Новосибирск и Омская области идут в темпе, схожем со средним по стране, а Кемеровская область и вы как-то стали потреблять несильно меньше. У вас по непродовольственной торговле – минус 9%, по всей торговле – минус 7%.

Торговля – это такая штука, как посчитаешь, так и будет. Я с осторожностью отношусь к этим цифрам, тем не менее, Росстат нам говорит, что падение торговли в целом было мягче, чем в среднем по стране. Почему? Будем догадываться вместе. У меня ответа нет, но есть дежурный ответ: так посчитали.

Все заплакали

– Еще один критерий устойчивости экономики региона – уровень безработицы. Сейчас с этим у Томской области вроде как проблемы нет…

– У вас никакая безработица, как и по всей стране. Она совершенно мизерная: по стране сейчас 3,9%, у вас сейчас примерно столько же. Если судить из обсуждения с моими коллегами – экспертами по рынку труда, есть подозрения, что безработица и не проявится. Причины мы знаем.

Да, падение производства идет, но оно идет постепенно. Бизнес адаптируется, людей особенно не увольняют. Скажу даже, что не больно сильно увеличилась и неполная занятость. К сожалению, данные только за второй квартал – тогда неполная занятость выросла на 270 тысяч человек. Это абсолютно ни о чем. Ждем результатов третьего квартала. Увы, они тоже будут только в декабре.

В Томской области вообще нет роста неполной занятости. Но тут есть вторая причина, почему и безработица, и неполная занятость растут не так быстро. Да, промышленность сокращается, но сокращается и рабочая сила. Во-первых, на рынок труда сейчас выходит очень маленькое поколение. А на пенсию уходит очень большое по численности поколение конца 40-50 годов рождения. Раньше или позже они с этого рынка уходят.

Второе – сочетание мобилизации и так называемой релокации. Прежде всего, отъезд происходил из крупных городов. Я не думаю, что из Асина и Колпашева толпами ехал народ. Нет, конечно. А из Томска, наверняка, уезжали. Вопрос – сколько? И это тоже снижало давление на рынок труда.

Мы видим очень постепенное сжатие сектора экономики и сокращения рабочей силы. Поэтому я и говорю, что не будет большой безработицы. Хорошего в этом нет совершенно ничего, но мы обсуждаем цифры, почему не растет безработица.

– По последним данным, а они были у нас в августе, в 2022 году реальные доходы томичей сократились на 5,3%. Продолжился ли этот тренд?

– Если мы говорим о доходах населения, то цифры в статистике всегда были кривенькие. В России с ее масштабной теневой занятостью сложно считать доходы населения. В целом по стране за первое полугодие минус 1,5%. А если мы смотрим на вас и ваших соседей, то примерные цифры, за исключением Новосибирской области, – минус 2-2,5%.

У вас минус 2,7%. То есть в Томской области, как говорит нам Росстат, падение доходов было некритичным, но несколько более сильным, чем в целом по стране.

Я думаю, что причина в том, что очень большой вклад в уровень доходов внесла индексация и выплата бонусов в крупных компаниях. Там, где они были, падения доходов не было – в Татарстане, ХМАО, в Москве, в Санкт-Петербурге. А кто кому мог проиндексировать в Томской области? Вот все и заплакали. 

– У Томской области есть нефть и есть газ, но ощущения, что наш регион в числе "богатых", у нас нет. Как вы классифицируете томскую экономику: она сильная или слабая?

– В прежние времена Томская область была среди относительно развитых регионов, но отнюдь не по бюджету. Поскольку "Томскнефть" никогда не баловала налогами, то для нефтедобывающего региона доля в 20% в доходах – это более чем скромно во всех смыслах. То есть нефть качали, а деньги особо не водились.

По ВРП (валовой региональный продукт – Ред.) Томская область держалась на границе развитых регионов и середняков. Середняков в России большинство. Боюсь, что сейчас сдвиг в сторону середняков продолжится. Неприлично скромный бюджет для нефтедобывающего региона.

– Если рассматривать риски от санкций, то Томская область – это регион, который пострадает (или пострадал) больше всех или меньше?

– У меня есть презентация со списком регионов максимальных рисков, пока Томской области в нем нет. А знаете, почему? Не наступили нефтяные санкции. Поэтому давайте доживем до 2023 года и посмотрим, как будет реагировать нефтяная отрасль на более жесткие санкции.

По логике, мы понимаем, что сохранять будут самые эффективные месторождения. Стрежевой (в Александровском районе – Ред.) – это старое месторождение. Там уже дебит скважин не замечательный, давайте честно скажем. И вот как нефтяной бизнес будет принимать решение, где останавливать производство, где его развивать, сейчас гадать не нужно. Давайте подождем итогов первого квартала 2023 года.

Говоря проще: ваши риски отложены. 

– Переходя к бюджетному процессу. На 1 ноября объем государственного долга региона превышал 54 миллиарда рублей. За десять лет он только вырос. Что можно сделать, чтобы как-то уменьшить эту цифру?

– У вас сильное нарастание госдолга пришлось на 2021 и начало 2022 года. Когда бюджет был не сбалансирован, и пришлось занимать. 

У вас уровень дотационности был 25-27%. Госдолг относится не ко всем доходам, а к собственным – налоговым и неналоговым. И при таком раскладе, ваш уровень нагрузки – 70%. Вы сейчас среди регионов Сибири в числе лидеров по долговой нагрузке. И она наросла именно за последние несколько лет.

Конечно, она росла у всех, и причину вы знаете. Во-первых, она росла с декабря 2012 года – это называлось "выполнение зарплатных указов". Регионы не справлялись. Никто не справлялся, кроме Москвы, поэтому долг нарастал.

Он затормозился в 2017 году, когда была первая операция по замене части банковских кредитов. В 2022 году Минфин предпринял такую же войсковую операцию по замене кредитов банков бюджетными кредитами. И за первое полугодие 2022 года влили уже под 300 миллиардов рублей на эти процессы. Эта операция началась тогда, когда банковские кредиты подскочили под 20%.

Поэтому, если замена произошла, тут у меня нет информации, то можно честно жить спокойно.

В целом мы понимаем, что федералы, которые сначала создали условия для роста этого госдолга, сейчас пытаются как-то облегчить регионам жизнь. Это из серии "купи козу – продай козу". Вот как это работает.

Поэтому, чтобы росли расходы, надо увеличивать и доходную базу. Но есть, кстати, и другой вариант. Если у вас в 2022 году есть какой-то бюджетный кредит, то вы можете его не возвращать, если потратите на инфраструктуру вашего региона: то есть, коммуналка, благоустройство. Я бумажки в глаза не видела, но мне банкиры объясняли, как это повлияло на расходы регионов. Так вот, многие больше тратили, чтобы им простили эти кредиты. 

– Какая в целом ситуация с бюджетами регионов?

– Если мы берем состояние бюджета всех регионов, то здесь "все хорошо, прекрасная маркиза". Рост доходов в номинале – плюс 18%. Считайте, перекрыли инфляцию, ее уровень 13%. За счет чего это произошло? Был колоссальный рост в первой половине (2022 года – Ред.) налога на прибыль: высоченные цены на нефть, газ, уголь. Рост прибыльности, и даже некоторое апрельско-майское сокращение не повлияло, так как цены выросли в разы. Поэтому заработали очень много.

В Сибири больше всего, конечно, заработала Кемеровская область благодаря фантастическим ценам на уголь – у них рост доходов 65%, а налога на прибыль – в 2,4 раза. В Томской области рост доходов – плюс 20%, а налога на прибыль – 60%. Все-таки нефтянка платила больше, так как цены выросли. Вы вторые по динамике налога на прибыль, затем идут Новосибирская и Омская области – 45-47%.

Но помогло ли это вам? Послушайте, у вас доля налога на прибыль во всех структурах бюджета сейчас, после роста, всего лишь 20%. То есть объем поступлений был столь мал, что даже повышение на 60% дает долю 20%. В среднем по стране, чтобы вы понимали, 22%. То есть у вас даже хуже среднего, хотя вы нефтяной регион. А в этом среднем поле сидят Алтай, Тыва, Северный Кавказ, где прибыли не хватит от слова совсем.

– Что с остальными налогами?

– Главным для бюджетов является налог на доходы физических лиц. И он хорошо подрос – плюс 15% в среднем по стране, у вас так же. У некоторых ваших соседей получше – Новосибирск дал аж 23%. Что это значит? Это стабилизирующий налог, он фактически рос в темпах инфляции, и он дал стабильную устойчивую добавку к бюджетам.

У вас есть еще фишечка. В целом налог на имущество не так уж велик. Его в основном платят крупные компании: нефте- и газодобытчики, металлурги, химики. По стране он подрос на 13%, но его доля всего лишь 9% от всех доходов бюджета. В этом году произошла переоценка основных формул, и налог платится с другой суммы. Поэтому у вас рост плюс 20% при доле в 12% от всех доходов бюджета. Я посмотрела на остальные регионы Сибири. Вы здесь лучше всех. 

– Значительную часть любого бюджета составляют федеральные дотации. 

– Да, федеральный бюджет не снижал объемов трансфертов, он их нарастил: по всем трансфертам плюс 12%, по межбюджетным – плюс 11%. То есть регионы продолжают поддерживать. Всем ли повезло? Если мы берем ваших соседей, то сократили трансферты Новосибирской и Омской областям. Кемеровской области увеличили на 15%, у вас плюс 6%.

За счет чего росли трансферты? Самый главный рост показали субсидии – целевые деньги, которые идут на конкретные вещи. То есть это все нацпроекты. Чтобы вас испугать совсем, скажу, что сейчас этих субсидий больше 300 и выдают их все министерства. А регион, получая деньги, должен добавить свою часть и правильно их потратить. В другую сторону потратить нельзя. А если ты не потратил, то вернешь. Вот так и живем.

– А инфраструктурные кредиты?

– Как вы знаете, запрос на инфраструктурные кредиты вдвое превысил сумму, которую готовы были выделить федералы. Как они отбирали приоритеты – тайна, покрытая мраком. Кредиты все долгосрочные. Я знаю, что просили на крупные проекты – строительство метро, мостов. Вы на что просили?

– На малое транспортное кольцо и мост. На дорогу одобрили, на мост пока нет.

– Мост слишком дорого стоит. Мост через реку Лена (в Якутске) обещают в течение последних 25 лет, поэтому ждите, товарищи. То, что дали на дорогу, – это нормально, потому что город должен освобождаться от транспорта. Посмотрим, что будет дальше.

– Мы поговорили про доходы. Что происходит с бюджетными расходами Томской области?

– Меня совершенно потрясла расходная политика властей Томской области. Такого ужатия себя во всем я давно не наблюдала.

Напоминаю, что доходы бюджета выросли на 20%. Что делают ваши власти? Динамика расходов консолидированного бюджета Томской области – рост на 4%. В среднем по стране – плюс 17%. Смотрим дальше. Все регионы, как подорванные, вкладываются в нацэкономику, в основном в дорожное строительство: у Кемеровской области, например, рост на 37%. У вас – на 9%. Если вас порадует, могу сказать, что у Новосибирска – на 5%.

ЖКХ. Страна – плюс 26%, Кемерово – плюс 44%, Новосибирск – 48%, Омск – плюс 83%, Томская область – минус 5%. А что случилось-то? Если взять отдельно благоустройство, которое входит в расходы на ЖКХ, то страна плюс 23%, Новосибирск – плюс 27%, а в Томской области – плюс 3%.

Конечно, структура расходов сильно зависит от указаний сверху. Но все-таки здесь региональные власти отчасти принимают решения о приоритетах сами.

Идем дальше. Образование: страна – плюс 16%, у всех ваших соседей от 18 до 10%, Томская область – плюс 2%. Что случилось? Все уже построили? По здравоохранению вы как все: страна – плюс  5%, вы – плюс 4%. По соцполитике вы как все: страна – плюс 8%, вы – плюс 8%. И, потратив так мало, вы вышли на средний уровень профицита по стране – 8%. У большинства соседей такие же цифры, но они-то тратили больше.

– Томск – студенческий город. Вузы можно считать градообразующим предприятием. Смогут ли они помочь экономике региона?

– Во-первых, не забываем, что высшая школа финансируется из федерального бюджета. А федеральный бюджет стремительно скатывается в дефицит, как поведут себя федеральные власти и что они будут оптимизировать – неизвестно. Думаю, что в 2022 году что-то кардинально вряд ли изменится, а в 2023-м будем смотреть.

Если говорить совсем жестоко, то динамика финансирования высшей школы будет сильно зависеть от того, что происходит на территории специальной военной операции, потому что расходы на нее существенно растут. Существенного роста расходов на высшую школу я не ожидаю. Я просто знаю динамику по предыдущим кризисам: в 2015 году расходы на всю социалку из федбюджета в рублях сокращались. Нет у меня ощущений, что в кризис 2022-2023 годов что-то будет сильно иначе.

А есть еще вторая часть – демография. Сейчас в высшую школу поступает меньшее число выпускников среднего звена. Прием уменьшится, дай бог, чтобы не порубили бюджетные места. Проблема ваша в том, что вузы не генерируют прибыль с точки зрения бизнеса. 

Я очень люблю Томск, это невероятный университетский город. Раньше я очень часто здесь бывала, сейчас реже езжу. И Томск – это, конечно, то, что держит область в таком продвинутом состоянии. Будет ли это усыхать? Если усохнет финансирование и уменьшится поток обучающихся, то некоторое сжатие возможно, но убить университетскую среду нельзя.

Но вклад их в экономику обсуждать бессмысленно. Мы должны обсуждать их вклад в человеческий капитал, в дух города, в среду города. И он огромен. Новосибирск и Томск – два центра высшей школы на всю восточную часть страны. Это старые вузовские центры с традицией, с хорошей школой. Такие центры за год-за два не создаются.